«Вот закончу службу, получу садовый участок под Рязанью», — думал Штирлиц, подъезжая к своей загородной вилле под Берлином.

Штирлиц подошел к окну и громко высморкался в портьеру, а потом ею же почистил сапоги. Нет, это не был условный сигнал. Просто он еще раз хотел почувствовать себя русским.

Штирлиц вышел из подвала на улицу и начал стрелять. Радистка Кэт смотрела на него из окошка. Потом попросила:
- Эй, Штирлиц, стрельни-ка и мне парочку!

- А ты вернёшь? — без особой надежды в голосе спрашивал Мюллер Штирлица одалживая тому 100 марок.
- Б… буду! Но Мюллер и так знал, что будет — Штирлиц еще никогда не возвращал долгов.

Штирлиц отнес Кэт в кровать и подумал: «Ну, теперь дело встало за малым». Но малое не встало.

Штирлиц с Мюллером пошли в бар и трахнули баварского пивца. Наутро Баварский Певец скончался.

- Штирлиц, что Вы об этом думаете? — спросил Мюллер.
- Совсем даже не об «этом», — соврал Штирлиц.

Мюллер:
- Признайтесь, Штирлиц, что не отказались бы сейчас посидеть где-нибудь на берегу Волги с удочкой? Штирлиц:
- Не могу я сейчас в Россию, группенфюрер, у меня партвзносы за много лет не уплачены!

Штирлиц приготовил ведро для мусора. Когда мусор вошел, он надел ему ведро на голову.

Штирлиц вкалывал в своем кабинете с утра до ночи. Однажды его застукал за этим делом Мюллер: «Я смотрю, у вас дури на всех хватит!». С тех пор стал вкалывать весь отдел.